Мой домик в апреле 2021 года. До несчастья всего пять дней.
Слово «счастье» удалось написать только с пятой попытки: сталтсь, стачаснье, станчстве, счаститие, счастье. Трудное слово. Минувшим летом казалось, что это слово никогда больше мне не пригодится. В первом письме к другу я смог написать: «Ира умерла». Над этим скорбным текстом я работал полчаса. В шесть раз быстрее, чем над названием нужного лекарства.
«О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар,
И не дан мне судьбой Витийства грозный дар?»
Жар, конечно, остался, но даже весьма скромный «дар витийства» бесследно исчез: не только слова – кое-какие буквы забыл. С великим трудом я писал диктанты за третий класс начальной школы. Но особенно мне удавались бессмертные строки на уровне класса первого: «мама мыла раму» и самое актуальное для меня: «рабы немы – мы не рабы».
Я по капле выдавливал из себя письменную «немоту раба». Вслух говорить стеснялся – голос у меня стал каким-то до противности жалобным и слабым. Но, хотя бы на бытовом уровне, говорить всё-таки приходилось.
Далеко не сразу получилось написать «дезоксирибонуклеиновая кислота» и «замиокулькас замиелистный». До сих пор я испытываю трудности в написании и произношении огромного количества слов. Понятно, что о служении прозе – в литературном смысле – думать и смешно, и горько.
Мужик без любимого дела – бездельник. Даже если он с утра до вечера «работу работает». А если ему и заботиться не о ком, то он бесконечно несчастное существо. Именно таким существом я и был: бессловесным и равнодушным: с прозой покончено, от Женщины остались только горсть пепла и беспощадная память.
Единственный долг – не законченное редактирование чужого романа. Единственная зацепка, ради которой стоило бешено «молотить лапками», как та лягушка. Именно это заставило меня вспомнить и использовать необходимый минимум страшных ругательств и свирепых команд в беседе с автором: «Немедленно убрать!!!», «Лишнее уточнение», «Не лучший вариант», «Можно это уточнение убрать» и т.д.
Удивительные занятия, которыми мне приходилось заниматься, и жизненный опыт научили меня к любой работе относиться как к любимой. Я был хорошим охотником, вальщиком леса, пастухом, истопником, маляром, охотоведом, кооператором, оценщиком, журналистом, редактором нескольких газет. До последнего времени старался стать писателем.
Опыт жизни с чудесными Женщинами, а других я не встречал, постепенно научил меня одному правилу: каждый день делай свою избранницу счастливой и ты узнаешь всю безмерность женской любви. «Каждый день – счастливой» – это такая постоянная и круглосуточная творческая работа – с полной самоотдачей. Кто этого не знает – не знаком с известным чувством, суть которого объяснять, по-моему, бесполезно.
Я был давно «заточен» на непрерывную заботу и внимание к Женщине. Это стало естественной потребностью. Вернувшись в свою избушку один, я страдал и задыхался от невозможности её удовлетворить.
Привычный объект для нежной заботы и защиты исчез.
Остались только память и пепел.
Способность выражать свои мысли – утратила свободу и находится в тюрьме собственного пораженного мозга.
Дорогое это стремление – стать человеком.
Стоит бесконечно дорого.
Но я радуюсь каждому прожитому дню…
Прод: http://proza.ru/2021/12/12/655